В Оренбургских Епархиальных Ведомостях за 1877 год под № 5 помещена статья священника Димитрия Мухина о произошедшем с ним одном случае. Движимый желанием поделиться пережитым, он передает свою историю в редакцию Ведомостей. Отец Димитрий надеется, что читатель получит пользу, размышляя над его рассказом. Приводим его текст полностью.
Прочитывая в Оренбургских Епархиальных Ведомостях проповеди о. прот. Сем-ва, произнесенные им при погребении Похвиснева и Ладыгина, я решился описать случай необыкновенной смерти, бывший на моих глазах. Я не берусь делать тут своих умозаключений и выводов: читающий сам может найти их, по своему разумению, сколько угодно.
При описании да будет мне позволено войти в некоторые подробности, потому что они придадут особенный вес самому событию.
1874 г. 22 мая в одиннадцать часов ночи я разбужен был казаком, который пригласил меня поспешить к больному, находящемуся в Павловском поселке, за 18 верст от станицы. Распорядившись о приглашении старосты в церковь, где нужно было взять запасные Святые Дары, я минут через пятнадцать был уже в дороге. Кучер усердно, даже слишком усердно, погонял лошадей, не смотря на грязную дорогу и темную ночь. Из опасения, чтобы лошади не встали на половине дороги (что здесь бывает нередко), я вынужден был заметить об этом казаку, припоминая пословицу: поспешить, да как бы людей не насмешить. "Нельзя, батюшка", - отвечал казак, - "старик велел представить вас, как можно скорее, потому что чувствует себя не хорошо, хотя захворал сегодня после полудня. Он до обеда был здоров и даже работал, а теперь плох. Потому прошу не препятствуйте мне исполнить волю больного". Живо мы проехали 18 верст и при въезде в поселок, на вопрос кучера, где я остановлюсь на квартире, я велел заехать прямо к больному, надеясь у него же в доме провести остаток ночи.
При входе моем больной встал на ноги и приветствовал меня обычным у казаков: "здравия желаю, ваше благословение", - и тотчас вышел в сени и немедленно же вернулся обратно. Приказав дочери подать себе чистое белье и воды, больной опять вышел из комнаты, а дочь его в это время накрыла стол скатертью и зажгла свечу пред иконами. Больной воротился без всякой посторонней помощи и поместился на койке в полусидячем положении.
Я взял со стола свечу и подошел к больному. Это был старик шестидесяти лет, крепкого телосложения. "Чем ты болен и желаешь ли исповедаться и приобщиться Святых Таин?" - спросил я больного. Он твердо отвечал: "Болит у меня особенно спина: ее как будто коробит; исповедаться и принять Святых Таин желаю, за тем и приглашал вас. Да вот, батюшка, прошу приобщить и старуху (жену) мою. Вам известно, что она лежит на постели уже четвертый год и несколько раз была напутствована вами; а теперь очень плоха; боюсь, как бы не умерла". "Хорошо, Афанасий", - ответил я, - "все это я сейчас исполню; а теперь помолитесь вместе Господу Богу". (С прихода моего в комнату прошло времени не более 7-10 минут.) С этими словами я подошел к столу, на котором уже раскрыта была дароносица и начал надевать на себя епитрахиль.
Но тут последовало поразительное явление.
Нет, больной Афанасий Димитриев не свалился нечаянно с койки, нет! А его просто сбросило с нее и от нее шага на полтора. Я видел, как упал на пол вниз головой, а ноги промелькнули в воздухе... Этот момент был для меня ужасен!
На крик мой вбежали домашние, подняли Афанасия Димитриева: он был мертв...
Что же это такое? Человек был при дверях покаяния; еще несколько минут и он вкусил бы Источника Бессмертного и... Поистине, "внезапу найде" на несчастного страшный час смертный.
Бедная душа моя! "Поминай последняя твоя!" О, бедная душа моя! Помяни, яко смерть не умедлит...
Жена Димитриева до сих пор жива и также лежит без движения, как и при жизни мужа.
подготовил иерей Леонид Кудрячов
